20 октября Конституционный суд Российской Федерации рассмотрел дело о проверке конституционности статей 20 и 21 Федерального закона "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений". Поводом к рассмотрению явились жалобы заключенных, чья переписка с адвокатами подвергалась цензуре.
История вопроса такова. Обвиняемому по уголовному делу Дмитрию Барановскому, находящемуся в следственном изоляторе Москвы, суд отказал в изменении меры пресечения из-за выговора, объявленного администрацией СИЗО за нарушение правил переписки с адвокатом. Его вина состояла в попытке передать адвокату замечания по своему делу, не прошедшие цензуру. Кроме того, обвиняемый не смог своевременно ознакомиться с основаниями привлечения его к дисциплинарной ответственности и пропустил срок обжалования наказания в судебном порядке. Юрию Волохонскому, тоже обвиняемому по уголовному делу и содержащемуся в следственном изоляторе в Ростове-на-Дону, администрация изолятора не дала обменяться со своим адвокатом проектами документов, составляемыми в рамках оказания юридической помощи. Кроме того, ему запретили пересылать адвокату письма в запечатанном конверте, сославшись на законоположение о цензуре переписки подследственных.
Действительно, статья 20 Федерального Закона "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений" гласит: "Переписка подозреваемых и обвиняемых осуществляется только через администрацию места содержания под стражей и подвергается цензуре". В статье 21 того же закона говорится о том, что "предложения, заявления и жалобы, адресованные в другие органы государственной власти, общественные объединения, а также защитнику, должны быть рассмотрены администрацией места содержания под стражей и направлены по принадлежности не позднее трех дней с момента их подачи".
Заявители считают, что право на получение квалифицированной юридической помощи, гарантированное 48 статьей Конституции, включает конфиденциальность отношений между адвокатом и клиентом.
Заявители считают также, что возможность свободно, без цензуры переписываться со своим адвокатом является существенным элементом права на справедливое судебное разбирательство, а также права на уважение частной жизни. Адвокат Максим Хырхырьян говорит, что на сегодняшний день цензуре подвергается все:
– Установлен тотальный контроль. В 91-ой статье Уголовно-исполнительного кодекса указано, что переписка с адвокатом не подвергается цензуре, однако в исключительных случаях и она может подвергаться цензуре. 20-я и 21-я статьи носят всеобъемлющий характер: без всяких изъятий, без всяких ограничений цензуре подвергается вся переписка защитника с доверителем. Мы обжаловали данные законоположения в Конституционном суде.
Представитель Генеральной прокуратуры Татьяна Васильева, не отрицая конституционное право граждан на квалифицированную юридическую помощь, в то же время возражает заявителям:
– Федеральные законодатели вправе конкретизировать содержание закрепленного в части 2-ой статьи 48-ой Конституции права. В местах содержания под стражей устанавливается режим, обеспечивающий не только соблюдение прав подозреваемых и обвиняемых, но и изоляцию, а также выполнение задач, предусмотренных Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации.
Поэтому, по мнению Татьяна Васильевой, цензура переписки с адвокатом вполне законна. Другого мнения придерживается полномочный представитель в Конституционном суде Совета федерации, председатель Комитета по конституционному законодательству Алексей Александров:
– Переписка с адвокатами, какую бы цель она не преследовала, гарантирована статьей 8-ой Конвенции Европейского суда по правам человека и всегда является привилегированной. А прочтение писем заключенного адвокату допустимо только в исключительных случаях, когда власть имеет разумные основания предполагать злоупотребление этой привилегией, и носит криминальный характер.
Алексей Александров особо отметил, что рассмотрение этого вопроса имеет большое значение для построения правового государства. Решение по этому делу будет вынесено Конституционным судом в течение месяца.
История вопроса такова. Обвиняемому по уголовному делу Дмитрию Барановскому, находящемуся в следственном изоляторе Москвы, суд отказал в изменении меры пресечения из-за выговора, объявленного администрацией СИЗО за нарушение правил переписки с адвокатом. Его вина состояла в попытке передать адвокату замечания по своему делу, не прошедшие цензуру. Кроме того, обвиняемый не смог своевременно ознакомиться с основаниями привлечения его к дисциплинарной ответственности и пропустил срок обжалования наказания в судебном порядке. Юрию Волохонскому, тоже обвиняемому по уголовному делу и содержащемуся в следственном изоляторе в Ростове-на-Дону, администрация изолятора не дала обменяться со своим адвокатом проектами документов, составляемыми в рамках оказания юридической помощи. Кроме того, ему запретили пересылать адвокату письма в запечатанном конверте, сославшись на законоположение о цензуре переписки подследственных.
Действительно, статья 20 Федерального Закона "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений" гласит: "Переписка подозреваемых и обвиняемых осуществляется только через администрацию места содержания под стражей и подвергается цензуре". В статье 21 того же закона говорится о том, что "предложения, заявления и жалобы, адресованные в другие органы государственной власти, общественные объединения, а также защитнику, должны быть рассмотрены администрацией места содержания под стражей и направлены по принадлежности не позднее трех дней с момента их подачи".
Заявители считают, что право на получение квалифицированной юридической помощи, гарантированное 48 статьей Конституции, включает конфиденциальность отношений между адвокатом и клиентом.
Заявители считают также, что возможность свободно, без цензуры переписываться со своим адвокатом является существенным элементом права на справедливое судебное разбирательство, а также права на уважение частной жизни. Адвокат Максим Хырхырьян говорит, что на сегодняшний день цензуре подвергается все:
– Установлен тотальный контроль. В 91-ой статье Уголовно-исполнительного кодекса указано, что переписка с адвокатом не подвергается цензуре, однако в исключительных случаях и она может подвергаться цензуре. 20-я и 21-я статьи носят всеобъемлющий характер: без всяких изъятий, без всяких ограничений цензуре подвергается вся переписка защитника с доверителем. Мы обжаловали данные законоположения в Конституционном суде.
Представитель Генеральной прокуратуры Татьяна Васильева, не отрицая конституционное право граждан на квалифицированную юридическую помощь, в то же время возражает заявителям:
– Федеральные законодатели вправе конкретизировать содержание закрепленного в части 2-ой статьи 48-ой Конституции права. В местах содержания под стражей устанавливается режим, обеспечивающий не только соблюдение прав подозреваемых и обвиняемых, но и изоляцию, а также выполнение задач, предусмотренных Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации.
Поэтому, по мнению Татьяна Васильевой, цензура переписки с адвокатом вполне законна. Другого мнения придерживается полномочный представитель в Конституционном суде Совета федерации, председатель Комитета по конституционному законодательству Алексей Александров:
– Переписка с адвокатами, какую бы цель она не преследовала, гарантирована статьей 8-ой Конвенции Европейского суда по правам человека и всегда является привилегированной. А прочтение писем заключенного адвокату допустимо только в исключительных случаях, когда власть имеет разумные основания предполагать злоупотребление этой привилегией, и носит криминальный характер.
Алексей Александров особо отметил, что рассмотрение этого вопроса имеет большое значение для построения правового государства. Решение по этому делу будет вынесено Конституционным судом в течение месяца.
